Огромный вклад в развитие руской культуры внёс печатник Иван Фёдоров. Много таинственного в его биографии: белорусский шляхтич Иван Федорович, закончивший всё тот же Краковский университет, становится православным дьяконом в Москве и печатает там книги. Загадочен и его отъезд из Москвы в Литву. Всё это можно объяснить только одним: Иван Федорович, шляхтич герба Рагоза, был иезуитом. На это указывает и письмо папского нунция Болоньети (1583 г.), где говорится, что князь Острожский предоставил (или собирался предоставить?) в распоряжение Римского папы известного типографа. В это время создатель Острожской Библии как раз находился в Западной Европе. В предисловиях и послесловиях фёдоровских изданий нет ни одного слова против католической церкви. Предложенная гипотеза требует более детальной дальнейшей разработки, как и изучение активной деятельности иезуитов в Московии в XVI-XVII веках с целью привлечения её в антитурецкий союз и склонения к унии; роли иезуитов в развитии славянских культур и идей панславизма. Ещё в XVIII веке иезуиты поддерживали обширные контакты с деятелями различных славянских культур, многие из которых сами являлись членами ордена. Это было, наверно, одной из главных причин незапрещения ордена иезуитов в России при Екатерине II и её покровительство им.
Иван Федоров
|
В послесловии к львовскому "Апостолу" (1574 г.) Иван Фёдоров писал: "И когда вселшу ми ся в преименитом граде Львове, яко по стопам ходяще топтанным некого богоизбранна мужа, начах глаголити в себе молитву сию..." Только три духовных деятеля подходят на роль богоизбранного мужа: в первую очередь, Григорий из Санока и его ученик Каллимах. Хотя нельзя полностью отбрасывать почти фантастическую версию о знаменитом иезуите Петре Скарге. Книговед Е. Немировский пишет: "В 1564-1568 гг. Скарга был каноником во Львове. Уже тогда он слыл прославленным оратором. Память о нём была жива и десятилетия спустя, когда началась деятельность первой украинской типографии."Таким образом, к концу XV столетия в ВКЛ уже сформировался свой вариант руской идеи, который украинский историк П. Сас характеризует следующим образом: "Итак, "руская идея" в общих чертах сводилась к принципу политической и конфессиональной свободы "руского народа". Эта свобода прямо связывалась с его политическим и культурным наследием, православно-религиозной традицией. Последняя, среди прочего, предполагала твёрдую ориентацию на православный Восток и почитание миссии "крестителей" Руси, особенно князя Владимира. Обосновывалась также богоизбранность народа. Причём выделялась его сакральная территория - богохранимый град Киев". Белорусский этнограф И. Чаквин считает, что в период XIV-XVII вв. в понятие "Русь" вкладывался, кроме конфессионального, ещё и этногенетический (наследственный) смысл, что, возможно, должно было характеризовать историческую преемственность "Руси" как Литовской, так и Московской от "Руской" империи Рюриковичей. Политический аспект термина "Всея Русь" отображался в продолжительном соперничестве великих князей литовских и московских в деле объединения всех "руских" земель и их населения. Уже в конце XVI-XVIII в. этноним "руские" частично теряет своё конфессиональное содержание, связанное исключительно с православием. "Рускими", "руськими", "русинами" начинают называть протестантов, униатов и даже римо-католиков. Деятельность Каллимаха, Ивана Сапеги, Швайпольта Фиоля, Франциска Скорины и Ивана Федоровича была попыткой повернуть рускую идею в сторону католического Запада.
Александр Ильин |
|